Не страшно потерять уменье удивлять, Страшнее — потерять уменье удивляться.(с)
Мои родители зачем-то принесли Юре с мамой книжечку "Азбука для самых маленьких". Они, как впрочем, и любые другие родители их поколения, воспитывали детей по принципу "впихнуть как можно больше как можно раньше". Неважно, что еще говорить не умеет, но буквы пусть учит.
Конечно, мы его уберем, букварь, и я даже сейчас не о проблемах отцов и детей, и даже не жалуюсь на свое воспитание, ни в коем случае, хотя у нас принцип какой-то другой. Не про принцип сейчас.
Про букварь.
Ясно: для самых маленьких — значит вообще без слов. Буква и к ней изображение предмета, который в родном языке пишется с этой буквы. Какое должно быть изображение? Такое, чтобы этот самый маленький его сразу узнал.
Вот например картинка из советского букваря для советских детишек.
Узнаваема? Очевидно. А теперь представьте себе самого маленького городского жителя, который видит на букву С — оплывшую свечку, на букву Г — белые грибочки (я вот например белые от моховика не отличаю!), а на букву Ф — очевидно пленочный фотоаппарат.
Это кому вообще? Хорошо еще, что дом нарисовали — коттедж, а не северный русский сруб.
То есть цель книжки теряется: я что буду ребенку объяснять? Буковку? или рассказывать о том, что там такое нарисовано?..
Или вот теща притащила... Муха-цокотуха со звуковым сопровождением. Про интонации актеров я даже писать не хочу. Да и не опишешь. Юре они тоже противны, он музыку слушает, а как на первый план выходит голос — переключает. Про картинки. А зачем, собственно, такая избыточность в цвете? В деталях? Прорисовка компьютерных изображений рассчитана на взрослого человека, точно не на младенца.
И реалии. Тоже вот, Чуковский. На одной картинке хрюшки в костюмах начала 20 века за пишущей машинкой, а на следующей — ёжики-панки.
За границей оформляют чудесные книжки, благо есть знакомые, которые с этим работают или просто встречаются, в быту. Простые, понятные, грамотно подобранных цветов, без избыточных деталей. А на наши А-арбузы противно смотреть.
Конечно, мы его уберем, букварь, и я даже сейчас не о проблемах отцов и детей, и даже не жалуюсь на свое воспитание, ни в коем случае, хотя у нас принцип какой-то другой. Не про принцип сейчас.
Про букварь.
Ясно: для самых маленьких — значит вообще без слов. Буква и к ней изображение предмета, который в родном языке пишется с этой буквы. Какое должно быть изображение? Такое, чтобы этот самый маленький его сразу узнал.
Вот например картинка из советского букваря для советских детишек.
Узнаваема? Очевидно. А теперь представьте себе самого маленького городского жителя, который видит на букву С — оплывшую свечку, на букву Г — белые грибочки (я вот например белые от моховика не отличаю!), а на букву Ф — очевидно пленочный фотоаппарат.
Это кому вообще? Хорошо еще, что дом нарисовали — коттедж, а не северный русский сруб.
То есть цель книжки теряется: я что буду ребенку объяснять? Буковку? или рассказывать о том, что там такое нарисовано?..
Или вот теща притащила... Муха-цокотуха со звуковым сопровождением. Про интонации актеров я даже писать не хочу. Да и не опишешь. Юре они тоже противны, он музыку слушает, а как на первый план выходит голос — переключает. Про картинки. А зачем, собственно, такая избыточность в цвете? В деталях? Прорисовка компьютерных изображений рассчитана на взрослого человека, точно не на младенца.
И реалии. Тоже вот, Чуковский. На одной картинке хрюшки в костюмах начала 20 века за пишущей машинкой, а на следующей — ёжики-панки.
За границей оформляют чудесные книжки, благо есть знакомые, которые с этим работают или просто встречаются, в быту. Простые, понятные, грамотно подобранных цветов, без избыточных деталей. А на наши А-арбузы противно смотреть.