Так мало физических возможностей у организма.
Так мало времени на нее и так мало времени на друзей, когда надо всех - обещал всех, себе обещал всех, потому что я хочу всех.
Так мало денег, черт возьми, когда какой-то кулек овощей домой - 500 рублей, когда не в чем ходить - ботинки погибают, когда столько нужно на нее, на друзей, на поездки, на шалости...

И так все хорошо. Так смешно, так чудесно, так замечательно, так... лучше чем у всех Потому что, если ты в себе, то ничего не подтверждает твоего существования. А если ты в других, то ты существуешь. Ты перестаешь существовать только тогда, когда тебя никто больше не чувствует. А если тебя любят, если ждут твоего звонка, или сами звонят и спрашивают, где ты сейчас, не желаешь ли погулять, или интересуются, когда ты приедешь и чему-нибудь поучишь, или просят тебя исполнить твои обязанности, или уже заочно подумывают, не дать ли тебе в морду, а то и вообще сделать гадость посерьезнее... Да черт возьми, что угодно. Даже если к тебе подходит мужик, которому ты только что придержал дверь в метро, и спрашивает, не веруешь ли ты в бога, планируя пропарить тебе мозги по поводу своей секты...
Черт возьми, я же живу. Я же снова по-детски влюбился. И я вовсе не думаю о том, будет ли это чем-то серьезным через полгода, да и вообще, да какая разница сейчас, когда нам просто хорошо? Я опять учусь держать и целовать Так, а не по-другому. Я каждый день жду друзей и звоню кому-то. А кому-то не звоню. Но я же помню о них и каждого хочу увидеть, на каждого накопать этих жалких, глупых секундочек. Я же решил начать ботать математику, я продолжаю ее преподавать и звонить своим ученикам или не звонить им, я же решил поступать в аспирантуру, если будет возможность, и уже договорился с будущим руководителем о встрече. Я же решил делать зарядку по утрам, я же решил пить хорошее пиво иногда по вечерам и даже прибраться (самую капельку конечно, не ждите большого), чтобы сделать матери приятно. И, блять, да плевал я на всех тех, кто мне хочет плохого. Потому что я живу, и ни один балбес не запретит мне жить так, как я хочу, кроме меня самого.